Стена Плача.
Nov. 8th, 2004 06:26 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
tima«Есть на свете дяди, а есть дядьки.
Так вот мы от лица дядек сейчас скажем...»
Из тоста на свадьбе Тимы.
Не получилось из меня дядьки. Недавно это узнал. Хотя событиям этим уже почти с год. И ношу в себе. Оправдываюсь перед собой. Далеко было, вмешаться не мог, кроме меня народу много, почему они вот не смогли все... Отговорок тьму напридумывать можно. А изнутри ест. Постоянно и безостановочно.
Году этак в 68 я превратился в дядьку. Никто этого не видел, а я – уже. Была у моих родителей спаянная компания. Друзья. Все молодые тогда, как на подбор, кто на гитаре мог, кто стихи писал, каждый праздник почти что капустник на дому. Газеты из фотографий делали, весело всё, безостановочно. И все как-то так женато-замужние были. Кроме Марины. И ростом, вроде, и фигурой, и весёлая, и не дура, а вот... А работала она в чисто женском коллективе. Ни одного мужика, хоть тресни. И в компании ни одного свободного - все разобраны были, а кто уже и не по разу.. Но хоть весело в компании. Да и город не столичный, чтоб компанию каждый день менять. В общем, помню я этот день, когда появилась Марина, сообщила что-то родителям и ревела напропалую весь вечер после. Слышал я только через неплотно прикрытую дверь: «Вы же не выбросите меня из нашей компании, правда?!» Гораздо позже понял я, что тикали биологические часы и не было другого выхода, кроме аморального.
Юрку сразу прозвали «сыном полка» и все из нашей компании стали его родителями. Даже где-то я. При мне Марина спокойно растелешивалась, если приходило время и надо было Юрку кормить. Обнажалась великолепная совершенно несексуальная в тот момент женская грудь и Юрка чмокал. Вниманием не обделен, рос, как любимое детище у всех на виду, всеми любим, всеми обласкан. К великому сожалению пошел чем-то в папу (показали мне его мельком потом – одомашненный такой алкоголик в пузырящихся на коленях тренировочных советских штанах. А что еще было Марине делать?!), интеллекту был невеликого, но вся компания в него вложилась, благо и инженеры были, и врачи, и учителя. Когда надо было и нажали чем могли по всем своим общим каналам и поступил Юрка в редкий и сугубо мужской институт, каких всего несколько и было в СССР, да в какие почти что только после армиии брали. А армейской закалки-то у него и не было.
Вот тут-то все и началось. Там надо было пить. И немало. Потому как после того института попадали на такую службу, на которой не пить было просто нельзя. Ни по каким канонам. И Юрка запил. Да так, что из института вылетел. Обнаружилось это не сразу, никто поверить в такое не мог, но что уж есть. И к декану и ректору отец мой ездил, только уже поздно все было. Пришлось без окончания ВУЗа идти на похожую работу – другого-то ничего он и не знал – но на должность гораздо меньшую. И снова пить. Пить беспросветно. Я присутствовал пару раз, когда его в беспамятстве приносили домой «друзья». Даже мне при моем спиртном опыте и увиденном за свои институтские годы становилось не по себе. Думаю, счастье, что он на мать так руки и не поднимал. Все остальное было. И женщина нашлась, вроде, прибрала было его к рукам, ребенка родила, а все без толку. Работ поменялось несчитано, «друзей» - невидимо, выпитого – немеряно. И никакого конца не видно было.
Дети друзей родительских женились и замуж повыходили, по свету поразъехались. Кто в Америку попал, кто в Канаду, кто в Австралию, кто в Израиль. И поехали как-то одни друзья своего сына с невесткой в Израиль навестить. Отчаяние и безвыходность Марины были так велики, что она – православная крещеная христианка – упросила друзей взять письмо ее ко Всевышнему, чтоб вложили они его в Стену Плача и попросили за Юрку. Что она там написала так никто и не знает, только через пару дней по приезду, прямо перед поездкой в Иерусалим обнаружили друзья, что пропало ее письмо. Сгинуло. Испарилось. Все переискали, каждую вещь в доме с места на место перенесли – знали какова цена тому письму, только кануло письмо. Убитые горем позвонили они Марине в тот же вечер, ревели по телефону, прощения просили и умоляли срочно послать просьбу снова пока они в Израиле еще две с половиной недели будут.
Не понял никто тогда ничего, ни они ни Марина. Села она и снова написала прошение к Нему. И послала по адресу, как велели. Почти к концу подошел визит, а письмо все не приходило, пока подруга, что в Израиле была, случайно с соседкой в магазине на углу не разговорилась. И как-то история всплыла и сообщила, что письмо ждет, а того все нет. А соседка и скажи – ой, а нам какое-то пришло из прямо вот этого города только и адрес не наш и фамилия не наша, так муж подождал-подождал и в помойку сегодня выкинул. Как фамилия?- закричала подруга. «Такая-то» или ... как-то так... Может «такая-то»? Да! Да! - закричала соседка. Так мы же этого письма ждем!
Побежали они прямо из магазина, какой к черту магазин! Подняли мужа на рога, перебрали всю помойку во дворе и нашли-таки то письмо. Но и тогда никто ничего не заподозрил. Наоборот – все счастливы были, боже ж мой!
В тот же день помчались к Стене Плача. Отдышались. Приблизились. Вынула подруга письмо и стала стараться в Стену его вложить. Только никак письмо никуда не влезало. Только руки отнимали – выпадало оно из всех щелей, какие только не попробовали. Уже и помощники появились, все пытались засунуть, тьму кирпичей перепробовали, только стоило руки убрать – падало письмо на землю. И снова никто ничего не понял. Какими только ухищрениями не пользовались, разные части Стены перепробовали, в результате поместили-таки письмо. Возблогодарили Господа, прочли молитву и счастливые домой поехали.
А Юрка наутро поехал с друганами на карьер купаться, недалеко от города. И ведь что самое удивительное – абсолютно тверезый был. Плавать, правда, не умел. Все поплавали, переодеваться к машине пошли, а он бултыхнулся с бережка – думал мелко там, а дна-то и не было под ногами. Камнем вниз и ушел, даже крикнуть не успел. Пока минут через пяток хватились его, пока поняли что к чему – уже поздно было. Знать-то выхода у Него не было, никаких вариантов больше не существовало.
Не буду рассказывать что сейчас с Мариной творится и с подругой, которая письмо в Стену поместила. Скажу только малодушно, что рад я , что оказался так далеко от всего случившегося, что не пришлось лица их увидеть и вой их на похоронах слышать. Хреновый из меня дядька получился.
(©)tima - использование текста (кроме ссылок на него) требует согласия автора
Так вот мы от лица дядек сейчас скажем...»
Из тоста на свадьбе Тимы.
Не получилось из меня дядьки. Недавно это узнал. Хотя событиям этим уже почти с год. И ношу в себе. Оправдываюсь перед собой. Далеко было, вмешаться не мог, кроме меня народу много, почему они вот не смогли все... Отговорок тьму напридумывать можно. А изнутри ест. Постоянно и безостановочно.
Году этак в 68 я превратился в дядьку. Никто этого не видел, а я – уже. Была у моих родителей спаянная компания. Друзья. Все молодые тогда, как на подбор, кто на гитаре мог, кто стихи писал, каждый праздник почти что капустник на дому. Газеты из фотографий делали, весело всё, безостановочно. И все как-то так женато-замужние были. Кроме Марины. И ростом, вроде, и фигурой, и весёлая, и не дура, а вот... А работала она в чисто женском коллективе. Ни одного мужика, хоть тресни. И в компании ни одного свободного - все разобраны были, а кто уже и не по разу.. Но хоть весело в компании. Да и город не столичный, чтоб компанию каждый день менять. В общем, помню я этот день, когда появилась Марина, сообщила что-то родителям и ревела напропалую весь вечер после. Слышал я только через неплотно прикрытую дверь: «Вы же не выбросите меня из нашей компании, правда?!» Гораздо позже понял я, что тикали биологические часы и не было другого выхода, кроме аморального.
Юрку сразу прозвали «сыном полка» и все из нашей компании стали его родителями. Даже где-то я. При мне Марина спокойно растелешивалась, если приходило время и надо было Юрку кормить. Обнажалась великолепная совершенно несексуальная в тот момент женская грудь и Юрка чмокал. Вниманием не обделен, рос, как любимое детище у всех на виду, всеми любим, всеми обласкан. К великому сожалению пошел чем-то в папу (показали мне его мельком потом – одомашненный такой алкоголик в пузырящихся на коленях тренировочных советских штанах. А что еще было Марине делать?!), интеллекту был невеликого, но вся компания в него вложилась, благо и инженеры были, и врачи, и учителя. Когда надо было и нажали чем могли по всем своим общим каналам и поступил Юрка в редкий и сугубо мужской институт, каких всего несколько и было в СССР, да в какие почти что только после армиии брали. А армейской закалки-то у него и не было.
Вот тут-то все и началось. Там надо было пить. И немало. Потому как после того института попадали на такую службу, на которой не пить было просто нельзя. Ни по каким канонам. И Юрка запил. Да так, что из института вылетел. Обнаружилось это не сразу, никто поверить в такое не мог, но что уж есть. И к декану и ректору отец мой ездил, только уже поздно все было. Пришлось без окончания ВУЗа идти на похожую работу – другого-то ничего он и не знал – но на должность гораздо меньшую. И снова пить. Пить беспросветно. Я присутствовал пару раз, когда его в беспамятстве приносили домой «друзья». Даже мне при моем спиртном опыте и увиденном за свои институтские годы становилось не по себе. Думаю, счастье, что он на мать так руки и не поднимал. Все остальное было. И женщина нашлась, вроде, прибрала было его к рукам, ребенка родила, а все без толку. Работ поменялось несчитано, «друзей» - невидимо, выпитого – немеряно. И никакого конца не видно было.
Дети друзей родительских женились и замуж повыходили, по свету поразъехались. Кто в Америку попал, кто в Канаду, кто в Австралию, кто в Израиль. И поехали как-то одни друзья своего сына с невесткой в Израиль навестить. Отчаяние и безвыходность Марины были так велики, что она – православная крещеная христианка – упросила друзей взять письмо ее ко Всевышнему, чтоб вложили они его в Стену Плача и попросили за Юрку. Что она там написала так никто и не знает, только через пару дней по приезду, прямо перед поездкой в Иерусалим обнаружили друзья, что пропало ее письмо. Сгинуло. Испарилось. Все переискали, каждую вещь в доме с места на место перенесли – знали какова цена тому письму, только кануло письмо. Убитые горем позвонили они Марине в тот же вечер, ревели по телефону, прощения просили и умоляли срочно послать просьбу снова пока они в Израиле еще две с половиной недели будут.
Не понял никто тогда ничего, ни они ни Марина. Села она и снова написала прошение к Нему. И послала по адресу, как велели. Почти к концу подошел визит, а письмо все не приходило, пока подруга, что в Израиле была, случайно с соседкой в магазине на углу не разговорилась. И как-то история всплыла и сообщила, что письмо ждет, а того все нет. А соседка и скажи – ой, а нам какое-то пришло из прямо вот этого города только и адрес не наш и фамилия не наша, так муж подождал-подождал и в помойку сегодня выкинул. Как фамилия?- закричала подруга. «Такая-то» или ... как-то так... Может «такая-то»? Да! Да! - закричала соседка. Так мы же этого письма ждем!
Побежали они прямо из магазина, какой к черту магазин! Подняли мужа на рога, перебрали всю помойку во дворе и нашли-таки то письмо. Но и тогда никто ничего не заподозрил. Наоборот – все счастливы были, боже ж мой!
В тот же день помчались к Стене Плача. Отдышались. Приблизились. Вынула подруга письмо и стала стараться в Стену его вложить. Только никак письмо никуда не влезало. Только руки отнимали – выпадало оно из всех щелей, какие только не попробовали. Уже и помощники появились, все пытались засунуть, тьму кирпичей перепробовали, только стоило руки убрать – падало письмо на землю. И снова никто ничего не понял. Какими только ухищрениями не пользовались, разные части Стены перепробовали, в результате поместили-таки письмо. Возблогодарили Господа, прочли молитву и счастливые домой поехали.
А Юрка наутро поехал с друганами на карьер купаться, недалеко от города. И ведь что самое удивительное – абсолютно тверезый был. Плавать, правда, не умел. Все поплавали, переодеваться к машине пошли, а он бултыхнулся с бережка – думал мелко там, а дна-то и не было под ногами. Камнем вниз и ушел, даже крикнуть не успел. Пока минут через пяток хватились его, пока поняли что к чему – уже поздно было. Знать-то выхода у Него не было, никаких вариантов больше не существовало.
Не буду рассказывать что сейчас с Мариной творится и с подругой, которая письмо в Стену поместила. Скажу только малодушно, что рад я , что оказался так далеко от всего случившегося, что не пришлось лица их увидеть и вой их на похоронах слышать. Хреновый из меня дядька получился.
(©)
tima - использование текста (кроме ссылок на него) требует согласия автора![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2004-11-08 03:40 pm (UTC)no subject
Date: 2004-11-08 03:48 pm (UTC)no subject
Date: 2004-11-08 03:59 pm (UTC)А мораль какая?
no subject
Date: 2004-11-08 04:02 pm (UTC)no subject
Date: 2004-11-08 04:05 pm (UTC)no subject
Date: 2004-11-08 05:29 pm (UTC)no subject
Date: 2004-11-08 05:48 pm (UTC)no subject
Date: 2004-11-08 09:45 pm (UTC)Так и моя родственница попала: муж был талантлив безмерно, и все в его роду пили. В результате, тридцативосьмилетний сын, доктор наук, помер от цирроза... И как она ни боролась, хренушки.
Правда, там без Стены Плача обошлось. Все было очень банально...
no subject
Date: 2004-11-09 05:12 am (UTC)no subject
Date: 2004-11-09 01:28 pm (UTC)Тима, хоть это и не басня, но мораль у Вашего рассказа есть: нам подаются знаки, мы их не понимаем, идем ложным путем, а потом горюем над своими бедами и бедами наших близких. Но, наверное,так задумано изначально - ведь если бы заранее знали, куда ступить и как поступить, разве стали бы поступать хоть как-то, вообше? Я думаю, рассказ об этом - нам не дано предугадать... Спасибо, хорошая, хоть и ужасная, история.
no subject
Date: 2004-11-09 04:00 pm (UTC)no subject
Date: 2004-11-09 04:18 pm (UTC)no subject
Date: 2004-11-09 04:44 pm (UTC)no subject
Date: 2004-11-08 04:10 pm (UTC)no subject
Date: 2004-11-08 05:30 pm (UTC)no subject
Date: 2004-11-08 04:16 pm (UTC)no subject
Date: 2004-11-08 05:29 pm (UTC)no subject
Date: 2004-11-08 11:23 pm (UTC)no subject
Date: 2004-11-09 04:09 am (UTC)no subject
Date: 2004-11-15 04:34 am (UTC)no subject
Date: 2004-11-15 09:20 am (UTC)no subject
Date: 2004-11-08 07:02 pm (UTC)no subject
Date: 2004-11-09 06:02 am (UTC)no subject
Date: 2004-11-09 06:20 am (UTC)no subject
Date: 2004-11-09 09:38 am (UTC)no subject
Date: 2004-11-09 09:39 am (UTC)no subject
Date: 2004-11-09 11:47 am (UTC)