tima

- Ты смотри какой ветер...
- Да-а-а-а... Давненько не припомню такого ветра.
- Думаю, у нас такого ветра никогда и не было...
- А какое сегодня число, вы не помните?

Из разговора прохожих.

Меня притягивают старые камины. Есть что-то все же в огне. Что-то волшебное. Что-то сверху. Что-то не от мира реальности. Наверное не зря же в Преисподней – тоже огонь. Или - сказки? И вот этот камин... Со скромной запиской, написанной кем-то от руки и прицепленной на сетку. Что это за записка - чья-то шутка? Почему не пользоваться? А для чего еще может быть камин? Что может быть лучше зимнего покачивания в кресле-качалке перед камином и созерцания оранжево-желто-красных языков пламени, пожирающих небольшие потрескивающие полешки, с уютно накрытыми шерстяным пледом ногами и стаканом горячего грога в руке?

Я сижу в кресле-качалке, потягиваю темный густой грог и читаю "Фрекен Смиллу..." с ее потрясающим чувством снега - "...система чисел подобна человеческой жизни. Сначала натуральные числа...Числа маленького ребенка... Ребенок открывает для себя тоску, а знаешь что является выражением тоски?" Кресло-качалка тоскливо похрустывает под моим весом, не давая забыть вопрос.

Старый камин. Обугленые кирпичи стенок, черная решетка, чистые кирпичи впереди. И зеркало над. Старинное зеркало в тяжелой бронзовой раме. Амальгама потрескалась в углах. Когда я смотрю в него, каждый раз мне кажется, что за этим зеркалом кто-то есть, что там, позади, в глубине за зеркалом - непременно комната, как в полицейских сериалах, там кто-то есть и смотрит на меня, поэтому я всегда улыбаюсь зеркалу, пусть они видят, что я знаю про них. Я много раз обходил дом со стороны камина, простукивал стену и каминную трубу, разыскивая ту комнату, промеряя возможное пространство, просчитывая – поместятся они тут или нет? "...отрицательные числа. Формализация ощущения, что тебе чего-то не хватает..." Не хватает, не хватает... Хватает тут на эту чертову комнату? Или не хватает?

Ветер на улице раскачивает еще одну кресло-качалку, стоящую снаружи, на веранде. Оно жалобно поскрипывает, мерно отбивая такт порывов ветра. На улице ветер. Очень сильный ветер сегодня. Я отодвигаю сетку, открываю заслонку камина, кладу на чугунины топки несколько тонких прутиков и на них три небольших полешка. Сосновые прутики легко берутся пламенем спички, которое резво добегает по ним до поленьев. "...сознание продолжает расти и ребенок открывает для себя промежутки... Это приводит к дробям..."

Распрямляюсь и неподвижно стою перед камином, внимательно всматриваясь в трещинки амальгамы старинного зеркала. Вглядываюсь долго, пока в глазах не начинают бегать светло-коричневые фигурки, круглешки, прямоугольнички, подсвеченные пламенем... Закрываю глаза. "...сознание не останавливается на рациональных числах, сознание стремится перешагнуть за грань здравого смысла. Оно добавляет такую абсурдную операцию, как извлечение корня. И получает иррациональные числа..." Треск поленьев в камине. Открываю глаза – амальгама в зеркале раскачивается, на ней появляется рябь. Не так, как "круги на воде", а скорее как подсолнечное масло – медленно, плавно. На улице сильный ветер. Я наклоняюсь ближе к зеркалу, чтоб получше рассмотреть рябь. "...иррациональные числа бесконечны. Их нельзя записать. Они вытесняют сознание в область безграничного..." Рябь манит к себе, завораживает, эти медленные небольшие едва заметные волны поверхности зеркала... Придвигаюсь вплотную к зеркалу, пытаясь увидеть комнату за ним.

- Тима! Иди ужинать, - в каминную заходит жена. В комнате никого нет. Она вопросительно оглядывается и недовольно хмыкает. В камине горит огонь, рядом отодвинута решетка, на ней записка. В зеркале над камином под стеклом по амальгаме пробегает едва заметное движение, оно не останавливается, только чуть-чуть успокаивается плавными волнами, как лед замерзшающего озера. "... это не прекращается... Потому что теперь мы сразу же присоединяем к действительным числам мнимые... числа, которые мы не можем представить, ... которые не может вместить в себя нормальное сознание..."

Натуральное сознание нормально дробится и упирается в иррациональную безграничность. На улице ветер и скрип кресла-качалки. Не пользуйтесь камином.

(©)

tima - использование текста (кроме ссылок на него) требует согласия автора