![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
timaРазбился утром. Ехал за одним чайником из нашей же группы. Время было – средина апреля, инструктора говорили:“Счастливцы вы, ребята! В это время обычно тут уже и снега-то нету!” Ранним утром - наледь, застывшая за ночь из намолоченного за вчера снега, а как солнце взойдет – тает снег, что твоя Снегурочка в сказке. Языки снега, вчера еще широкие, на глазах исчезают. Но все равно катаемся. Еду, стало быть за ним, скорость моя этак вдвое выше, чем его, расстояние между нами метров 15. Входим в узкое горло с крохотным языком снега посредине, за горлом сразу раскат начинается широкий с хорошим спуском на северную сторону, снега вдоволь. Прикидываю, что он успеет горло пройти, а следом и я в аккурат просвищу, а дальше разойдусь с ним. А горло то в метр шириной, слева скала впритирку, справа обрыв. Он от страха садится жопой прямо на снег посредине горла и ввиду своей малой скорости там и застревает. Следом лечу я и вижу, что через секунду буду резать его на лоскуты. Закантовался как только мог, аж колени затрещали, до подвели лыжи. Свои в такую даль лень было везти, а рентованные – одно название, ранты недоточенные, не затормозить толком, когда понадобилось. Подбросило мои ножульки на кочке, да и просвистал я над этим козлом прямо в обрыв.
Говорят, в такие секунды всю жизнь свою вспоминаешь – хрен там! Ничего не успел вспомнить – только о группировке мысли все были и горло пересохло вмиг. Спасибо, по волейболу 5 лет у мудрого тренера полы собой обтирал, первое чему он учил – падать. Так ни одного раза ничего и не ломал, как бы падать не приходилось. И в тот раз снова повезло. Треснулся левым боком, потом двойное сальто в полете через спину, потом хрясь – уже спиной. И дальше по земле волоком через все камушки остренькие, чего бы, глядя на них сверху, никогда не сказал. Лежу и глаз не открываю. Страшно. Пальцами рук пошевелил – что-то шевелится. На ногах попробовал – тоже что-то есть. После этого только глаза открыл, сел, наверх посмотрел. Мама моя! Это я вот оттуда?! Тут только и обмохался крепко, аж пот прошиб. Поднялся, шатает всего, опять наверх глянул, а там уже толпа стоит и вниз на меня смотрит. Гляжу, ага Карпов подкатил к краю, лыжи скинул – и ко мне. У меня одна лыжа все еще на ноге, вторую нашли внизу метрах в 50, палок в руках нет, одни темляки, в комбинезоне справа что-то теплое. Снимаю лямки, спускаю комбез, трусы, а в животе камушки какие-то торчат, откуда взялись? И кровь из-под них сочится помалу. Выковырял камушки, кровь сильнее пошла, черт. Интересно. Карпов ко мне сбежал, собрали мое барахло и заковыляли наверх. Обычно вниз ковыляешь, но мы вверх ковыляли, это точно. А наверху уже медсестра (откуда только что берется?!) с огромным шприцем. Послал ее подальше, взял только лейкопластырь дырки в животе заклеить и таблетку обезбаливающую. Смотрю, минут через 15 левая рука от плеча становится похожа на воздушный шар и висит как хвост. А подъемник не работает – регламентные работы уже начали, так что вниз – свои ходом только. Короче, после того как до гостиницы эти несколько километров спустились, трусы мои потом я в ванной от крови выжимал. Надо ж было так залететь за два дня до отъезда. Но это было еще не все.
А вечером у старины Хэнка был день рождения! Мы-то с Карповым знали, заранее в Теберду за подарком сгоняли. А новые наши знакомые как узнали, так и потащили у кого что было: минчанки – пьезозажигалку, Илмар – бальзам свой рижский, москвички – уж даже не помню что. Приперлись мы в бар (девки как бальзам увидели, так и завопили – пошли кофе пить!), сидим веселимся, время к 1 ночи подходит, в баре пустеет, закрывать собираются. Тут подваливается какая-то местная харя – и ко мне:“Пойдем, отойдем-ка на минутку”. Ну, эти штучки нам хорошо знакомы, встаю спокойно, заходим за угол. Он: “Откуда приехали?” – “Из Свердловска”. А кулак мне уже в морду летит, еле успеваю влево уклониться, костяшками, паскуда, таки задел, кожу как наждаком содрало с правой щеки. А у меня рука-то одна. Но не проходит и доли секунды, боковым зрением вижу – пролетает что-то справа от меня и – звук падающего тела. Вот если взять человека без сознания, поднять его и просто бросить, чтоб не сопротивлялся и не старался ловчее упасть. Вот так тот чижик и рухнул. Потом оказалось, что он был не один, что, впрочем, уже не сильно изменило положение. Нас тоже было трое. Ну, двое с половиной. После всего Карпов только выдохнул, руки сложил (каратэ – сильная вещь, однако!) и нам: “Уходим, быстро!”
А назавтра началось. Вычислили нас местные быстро и в спину нам везде слышалось:“Вот эти, эти. Ну, ничего, живыми отсюда не уедут”. Ощущения не из приятных. Карпов на это только плечами пожал и сказал:“Днем не сунутся, если ночью сильно прижмут – будем уходить перевалами.” Ему хорошо говорить, он спелеолог-профи. А мы что делать будем?! Да у меня рука, считай, только одна в наличии. В общем сходили мы после завтрака на Кладбище альпинистов (Карпов на фото именно там, до сих пор уверен, что это лучший снимок, сделанный мной когда-либо) напоследок, упаковались, свалили к девчонкам в номер и предупредили горничную, что если будут ломать двери, чтоб не волновалась – это за нами. “За нами” приходили многократно, родственников у избитых нами местных дежурных(!) инструкторов оказалось очень много. Напоследок местный участковый, все же вызванный ночью перепуганной насмерть горничной, доверительно нам сообщил, что за время его службы (то есть за почти 20 лет) это был первый зафиксированный случай, когда на Домбае кто-либо поднял руку на местных. Извинившись, мы сказали, что “не знали” и “больше не будем”.
До самой посадки в самолет в МинВодах мы ждали какой-нибудь подлянки от горячих горцев-карачаевцев-черкесов-ногайцев-балкар-чечен, “близких родственников и просто друзей” пострадавших и вздохнули свободно только застегнувши ремни безопасности на своих животах в салоне “154-го” родного Уральского Авиаотряда. Домбайская страница была прожита, жизнь перевернула эту страницу, закрыла ее и открыла следующую.
(©)tima - использование текста (кроме ссылок на него) требует согласия автора
Говорят, в такие секунды всю жизнь свою вспоминаешь – хрен там! Ничего не успел вспомнить – только о группировке мысли все были и горло пересохло вмиг. Спасибо, по волейболу 5 лет у мудрого тренера полы собой обтирал, первое чему он учил – падать. Так ни одного раза ничего и не ломал, как бы падать не приходилось. И в тот раз снова повезло. Треснулся левым боком, потом двойное сальто в полете через спину, потом хрясь – уже спиной. И дальше по земле волоком через все камушки остренькие, чего бы, глядя на них сверху, никогда не сказал. Лежу и глаз не открываю. Страшно. Пальцами рук пошевелил – что-то шевелится. На ногах попробовал – тоже что-то есть. После этого только глаза открыл, сел, наверх посмотрел. Мама моя! Это я вот оттуда?! Тут только и обмохался крепко, аж пот прошиб. Поднялся, шатает всего, опять наверх глянул, а там уже толпа стоит и вниз на меня смотрит. Гляжу, ага Карпов подкатил к краю, лыжи скинул – и ко мне. У меня одна лыжа все еще на ноге, вторую нашли внизу метрах в 50, палок в руках нет, одни темляки, в комбинезоне справа что-то теплое. Снимаю лямки, спускаю комбез, трусы, а в животе камушки какие-то торчат, откуда взялись? И кровь из-под них сочится помалу. Выковырял камушки, кровь сильнее пошла, черт. Интересно. Карпов ко мне сбежал, собрали мое барахло и заковыляли наверх. Обычно вниз ковыляешь, но мы вверх ковыляли, это точно. А наверху уже медсестра (откуда только что берется?!) с огромным шприцем. Послал ее подальше, взял только лейкопластырь дырки в животе заклеить и таблетку обезбаливающую. Смотрю, минут через 15 левая рука от плеча становится похожа на воздушный шар и висит как хвост. А подъемник не работает – регламентные работы уже начали, так что вниз – свои ходом только. Короче, после того как до гостиницы эти несколько километров спустились, трусы мои потом я в ванной от крови выжимал. Надо ж было так залететь за два дня до отъезда. Но это было еще не все.
А вечером у старины Хэнка был день рождения! Мы-то с Карповым знали, заранее в Теберду за подарком сгоняли. А новые наши знакомые как узнали, так и потащили у кого что было: минчанки – пьезозажигалку, Илмар – бальзам свой рижский, москвички – уж даже не помню что. Приперлись мы в бар (девки как бальзам увидели, так и завопили – пошли кофе пить!), сидим веселимся, время к 1 ночи подходит, в баре пустеет, закрывать собираются. Тут подваливается какая-то местная харя – и ко мне:“Пойдем, отойдем-ка на минутку”. Ну, эти штучки нам хорошо знакомы, встаю спокойно, заходим за угол. Он: “Откуда приехали?” – “Из Свердловска”. А кулак мне уже в морду летит, еле успеваю влево уклониться, костяшками, паскуда, таки задел, кожу как наждаком содрало с правой щеки. А у меня рука-то одна. Но не проходит и доли секунды, боковым зрением вижу – пролетает что-то справа от меня и – звук падающего тела. Вот если взять человека без сознания, поднять его и просто бросить, чтоб не сопротивлялся и не старался ловчее упасть. Вот так тот чижик и рухнул. Потом оказалось, что он был не один, что, впрочем, уже не сильно изменило положение. Нас тоже было трое. Ну, двое с половиной. После всего Карпов только выдохнул, руки сложил (каратэ – сильная вещь, однако!) и нам: “Уходим, быстро!”
А назавтра началось. Вычислили нас местные быстро и в спину нам везде слышалось:“Вот эти, эти. Ну, ничего, живыми отсюда не уедут”. Ощущения не из приятных. Карпов на это только плечами пожал и сказал:“Днем не сунутся, если ночью сильно прижмут – будем уходить перевалами.” Ему хорошо говорить, он спелеолог-профи. А мы что делать будем?! Да у меня рука, считай, только одна в наличии. В общем сходили мы после завтрака на Кладбище альпинистов (Карпов на фото именно там, до сих пор уверен, что это лучший снимок, сделанный мной когда-либо) напоследок, упаковались, свалили к девчонкам в номер и предупредили горничную, что если будут ломать двери, чтоб не волновалась – это за нами. “За нами” приходили многократно, родственников у избитых нами местных дежурных(!) инструкторов оказалось очень много. Напоследок местный участковый, все же вызванный ночью перепуганной насмерть горничной, доверительно нам сообщил, что за время его службы (то есть за почти 20 лет) это был первый зафиксированный случай, когда на Домбае кто-либо поднял руку на местных. Извинившись, мы сказали, что “не знали” и “больше не будем”.
До самой посадки в самолет в МинВодах мы ждали какой-нибудь подлянки от горячих горцев-карачаевцев-черкесов-ногайцев-балкар-чечен, “близких родственников и просто друзей” пострадавших и вздохнули свободно только застегнувши ремни безопасности на своих животах в салоне “154-го” родного Уральского Авиаотряда. Домбайская страница была прожита, жизнь перевернула эту страницу, закрыла ее и открыла следующую.
(©)
tima - использование текста (кроме ссылок на него) требует согласия автора![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Да, я помню это.
Но когда я потом глянул куда я улетел, живо представил себе цинку, прилетающую в Св-к моим родителям в грузовом отсеке.
no subject
Date: 2003-06-26 04:31 am (UTC)